Если честно, я начал переживать за своего тотема. Мне казалось, он просто не выживет с такими мутациями. Когти удлинялись, лапы выламывались, меняя форму и явно материал костей. Зверёк стоически всё это выдерживал, хотя по нему было видно, как ему больно и дискомфортно. Но, спустя десять минут он почти моментально превратился в себя прежнего. Вот только шерсть отсвечивала металлом, даже на вид казавшимся острым. Клыки спрятались внутри челюсти, но новой остроты не потеряли.

В общем, он изменился. Очень. Но, сейчас разница была трудноуловимой. Если раньше он был очень крутым и мощным хищником, то сейчас он стал хищником в квадрате. Выдохнув, он поднял на меня глаза, в которых зрачки стали вертикальными. Как у его извечных врагов — змей. Ну, или как у кошек. И устало сказал:

— Честно, я не был уверен, что выживу. Я сознательно пошёл на этот риск. Ты последний мой почитатель, без тебя меня ждёт забвение. На многие века. Теперь появился шанс спасти тебя. Я благодарен тебе! За этот невозможно дорогой подарок. Насколько смог, я уже спрятал тебя. Но, минимум две сущности уже точно знают о твоей находке. Самое паскудное, я не знаю, кто именно. Но, уверен, мы справимся! Стоп, одна из них рвётся сюда. Прямо сейчас.

Глава 12

Только Мангуст произнёс эту фразу, как передо мной материализовалась огромная собака, даже, скорее, гиена. Не силён я в этих африканских падальщиках. Он оскалил зубы и прорычал:

— Семь грамм, и я подарю тебе жизнь, человечишка! Ты обязан мне семь грамм.

— С хера ли? — усмехнулся я. — Стройся в очередь. А лучше покури бамбук! Ты серьёзно веришь, что можешь прогнуть бога, пусть и начинающего, с килограммом адамантия в теле? Ну давай, покажи, что ты можешь!

Сутулая собака согнулась ещё сильнее, явно показывая, что сейчас нападёт. Но, предвидение явно говорило мне, что непонятный зверь зассыт, и потому, приняв максимально угрожающую стойку, я «типа» приготовился к нападению. А через секунду непонятный тотем исчез, причём без лишних слов.

М-да, не так я себе представлял битвы богов. Кишки, мясо, разрушенные миры. А тут получилось, кто чувствует за собой силу, тот и в дамках. Глупо как-то. Хотя, что я могу знать о существах, живущих тысячи и миллионы лет? Что ими движет, какие у них цели, чего боятся? Я без понятия.

— Расскажешь кому, — крикнул я вслед. — Я тебя найду, понял?

— Не расскажу, — к огромному моему удивлению, донёсся до меня каркающий голос собаки. Ну, или гиены, или шакала. — И жду того же от тебя!

Логично. Позориться никому не охота. А ведь я же ещё даже не бог, да и не хочу им становиться. При этом прогнал настоящего бога. Возможно, не самого сильного. Хотя нет, он чуть ли не единственный, почуял адамантий, значит, силён.

— Ого, — раздался восхищённый голос Мангуста. — Анубиса прогнать? Это не корову подоить. Как тебе удалось?

— Честно? Не скажу. Я только что пообещал не обсуждать это событие. Но, думаю, ты и сам всё видел.

— Ну да, наблюдал, — блестящая металлом шкура Мангуста передёрнулась, явно от отвращения. — Вот только понял мало. Не бывает такого, чтобы соискатель бога прогнал! Даже если у тебя тысяча шестьсот тридцать два грамма адамантия в крови. Невозможно это.

Я пожал плечами. Не объяснять же, что этот собакен просто струсил? Я дал слово. Да и, если бы и не давал, ссориться с таким уровнем мне явно пока не по плечу. На прямую атаку он, скорее всего, не пойдёт, но вот подгадить однозначно сможет.

— Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается, — усмехнулся я. — Но, ты говорил, что меня обнаружили минимум двое. Это всё ещё актуально?

— К сожалению, да, — вздохнул Мангуст. — Ещё на краешке сознания третий мелькает, вот про него непонятно, засёк он металл или нет. Второй обнаружил точно. Вот только кто, я не в курсе. Держись, парень, в этом вопросе я тебе не помощник, но, судя по собачке, ты справишься. Вряд ли найдётся кто-то круче.

— Спасибо за поддержку, — хмыкнул я. — Вот прям успокоил. Когда второго-то ждать?

— Думаю, недолго, — с серьёзным видом отозвался Мангуст. — Ты, кажется, круче, чем я думал. Эх, такого последователя теряю. Может, хоть сынишку не сразу заберёшь к себе? Дашь мне выжить? С деревенских мало энергии идёт, только с них — загнусь, как есть загнусь.

— Да не собираюсь я в боги подаваться, достал ты меня! — в сердцах крикнул я, но уже в пустоту.

Мангуст исчез. А на его месте складывала крылья огромная, явно хищная птица, от которой просто веяло силой и властью. Он посмотрел на меня с какой-то брезгливостью и вдруг на чистом русском сказал:

— Вот ты какой! Много о тебе слышал. И не только плохое. Даже грустно тебя убивать будет, ты полезен. Для моих почитателей. А один из старейших моих поклонников к тебе даже привязаться успел, и даже силой с твоим богом начал делиться. А это нехорошо.

— Кречет? — наобум ляпнул я. — И чего ты от меня хочешь?

— Да, будем знакомы, — прорычала птица, клёкотом это было назвать нельзя, настоящий рык. — А виноват ты всего лишь в том, что имеешь в себе ресурс, который мне нужен. Конечно, ты можешь отдать его добровольно, тогда, возможно, ты выживешь. Но не обещаю, ты будешь оставаться носителем важной информации. Мне это не нужно.

Я потянулся к этой птице с целью узнать что-то о нём, что сможет мне помочь. И провалился в его воспоминания.

Он был слабеньким птенцом. Точнее, твёрдым середнячком. Из кладки вылупились шестеро, и он был третьим по размеру. Отец, который таскал им еду, почти не обделял его. Но, в первую очередь он давал пищу брату и сестре, которые были крупнее. Вскоре отличия в росте начали проявляться особенно сильно.

Чем крупнее ты был изначально, тем больше пищи тебе доставалось, и тем быстрее ты развивался. «Старшие» росли намного быстрее, и вскоре случился несчастный случай. Самого маленького, сестрёнку просто задавили. Это сделал самый крупный брат, даже не заметив своего поступка. Самое паскудное, что родители не горевали, а просто взяли крепким клювом и сбросили маленький трупик с гнезда. Мёртвая малышка улетела в пропасть.

Но, этот случай оставил неизгладимый след в душе молодого кречета. Он понял, что можно умереть. А ещё он понял, что можно убить. Ради своей цели, к примеру. И начал думать и планировать. Первое своё осознанное убийство он совершил в примерно полугодовалом возрасте. Один из кусков мяса, что приносили родители, он положил на самый край гнезда.

Ожидаемо, за ним полез самый крупный брат. Осталось лишь слегка подтолкнуть его, сделав вид, что это случайность. Да, оперения у них ещё не было, так, лёгкий пушок. Летать они однозначно не умели. И вопль падающего птенца звучал музыкой в ушах убийцы.

Сестру же он просто толкнул под когти приземляющегося в гнездо отца. И тот её просто раздавил. Недолго думая, отец выкинул её в пропасть. Он стал старшим. Лучшие куски пищи доставались ему. Но, самый маленький птенец вдруг начал невероятно быстро развиваться. Как физически, так и интеллектуально. Такое бывает с последышами, которым приходится бороться за выживание.

Это напугало птенца, который уже считал себя победителем и дало следующий жизненный урок — нельзя недооценивать конкурентов! Этого птенца он просто задушил во сне, придавив появляющимися перьями его клюв.

Дело оставалось за малым! Всего две жизни, и он останется единственным! Вскоре всё случилось, и родители так и не поняли, что случайные смерти были не случайны. Мать горевала, а отец выглядел так, словно ему фиолетово. Хотя, однажды, детёныш увидел в его глазах слёзы. Отец пах слабостью и горем, что категорически не понравилось крохотному кречету. С тех пор старший перестал быть примером для подражания.

После были годы взросления, восторг первого полёта, кайф от первой самки. Но бывший птенец уже твёрдо знал, чего хочет от этой жизни. Он хотел верховодить, жаждал власти! И однажды его отец не вернулся с охоты. Новый глава семьи никогда не признался никому, почему это произошло. И это был единственный поступок в его очень длинной жизни, за который ему было стыдно. Но! Так было необходимо.